Шеин голодал за честные выборы 40 дней

Бывший кандидат в мэры Астрахани Олег Шеин прекратил голодовку, начатую 16 марта. Таким образом, голодовка длилась 40 дней. За все это время он выпил только один стакан апельсинового сока. Напомню, член «Справедливой России» Олег Шеин протестовал против фальсификаций на выборах астраханского мэра, которые, по его мнению, привели к победе единороса Михаила Столярова.
Вместе с Олегом Шеиным, как сообщает «Лента.Ру», голодали несколько его соратников. Некоторые из них отказывались от акции протеста по состоянию здоровья, в то время как другие начинали голодать. В основном, в голодовке принимали участие около 20 человек.Сторонники Олега Шеина прекратили голодовку накануне, 23 апреля. Сам он отказывался прекращать акцию протеста до тех пор, пока полиция не отпустит нескольких его соратников. 24 апреля на свободу вышел последний арестованный за участие в митинге в поддержку справороса Алексей Горшколепов.Напомню, выборы мэра Астрахани состоялись 4 марта. По официальным данным, на них победил Михаил Столяров, набравший 60% голосов. Олег Шеин, получивший поддержку 30% избирателей, настаивает, что на участках были массовые нарушения, благодаря которым и победил его оппонент. По данным независимого опроса, на выборах мог победить Олег Шеин.Глава ЦИКа Владимир Чуров, просмотрев записи со всех участков, заявил, что подсчет голосов без нарушений прошел только на 74 из 202 УИКов. Тем не менее, по мнению, руководителя Центризбиркома нарушения не повлияли на итоги голосования.16 апреля Олег Шеин подал иск в суд о признании результатов выборов недействительными. Суд пока не рассмотрел его иск. Справорос полагает, что ему удастся выиграть дело.Опция «Честные выборы» в России отсутствует.Ранее эксперт института гуманитарно-политических исследований, политолог Владимир Слатинов рассказал обозревателю портала на примере президентских выборов, прошедших в марте, об опции под названием «честные выборы», которая, по его мнению, в России отсутствует.Алина Фурсенко: Владимир Борисович, давайте начнем с того, главного, что интересует сейчас всех: «Честными ли были президентские выборы, прошедшие 4 марта»?Владимир Слатинов: Главное, что стоит сказать по этому поводу, - опция под названием «Честные выборы» в нашей стране отсутствует. Президентские выборы-2012 - имитационный механизм воспроизведения существующей власти. Но определенная часть общества указывает власти на то, что она устала. Система формально идет на уступки, ставя на участки веб-камеры, но играет, по сути, по тем же правилам. Если говорить о победе Владимира Путин, я думаю, что реально Путин набрал 54-55 процентов. Даже если не брать во внимание «карусели» и организованный подвоз к избирательным участкам, то у победы Путина три причины:1. повышение зарплаты определенной категории электората: военным, полицейским, учителям, и обещания о последующем повышении;2. массовая пропаганда (передачи, высказывания, фильмы) идеи о том, что без Путина мы тут же свалимся в лихие 90-е;3. так называемая селекция кандидатов, то есть допущение к выборам четырех соперников, которые не являются равновеликими Путину, и создание ощущения «безальтернативности» выбора.Конечно, сами выборы были нечестными. Та политическая система, которая сейчас есть называется суверенной демократией.  Также можно применить термины управляемая демократия, имитационная демократия, мягкий (слава Богу) авторитаризм. Петербургский политолог Голосов также использует понятие электоральный авторитаризм, суть его в том, что легитимность этой системы обеспечивается выборами, но выборы эти несвободны, неконкурентны, вернее ограниченно свободны и ограниченно конкурентны. Наиболее ярко это продемонстрировали президентские выборы, что естественно – на этом институте держится вся политическая система. Тут стоит отметить несколько пунктов. Во-первых, свободной регистрации кандидатов нет, институционально эта система выстроена так, что не одобренный властью кандидат в принципе не может выдвинуться. Могут выдвинуться только представители системных партий, которые в достаточно дружеских отношениях с Кремлем и люди, которые в кратчайшее время (причем, что забавно, в этом году, за новогодние праздники) должны собрать 2 миллиона подписей, что сделать практически невозможно. Здесь проявляется специфика российской правовой системы вообще, это проявляется и в сфере образования и в сфере здравоохранения: есть законы, которые выполнить просто нельзя. У того же, кто использует эти законы появляется так называемое избирательное право, кому-то разрешить, а кому-то не разрешить.  Я полагаю, что ситуация с подписями у Михаила Прохорова немногим отличалась от ситуации с подписями за Григория Явлинского, но у Явлинского и Путина есть пересекающийся электорат, это провинциальная бюджетная интеллигенция - преподаватели ВУЗов, учителя, квалифицированные врачи, которые имеют в силу своего интеллектуального уровня либеральное мировоззрение. В числе законов, которые внес Медведев в рамках политической реформы есть закон о снижении количества подписей с двух миллионов до 300 тысяч для участия в президентских выборах, то есть власть признает, что норма эта невыполнима, но на этих выборах она применялась.Избирательная кампания. Есть исследования, которые показывают, что если брать время, которое той или иной кандидат присутствовали на центральных каналах в разных качествах, то 70% времени занимал Владимир Владимирович. Избирком, конечно, говорит, что часть этого времени Путин занимал разумеется, не как кандидат, а как премьер. Что эти замечательные фильмы-агитки о Путине, которые показывали Первый канал, канал Россия (я не говорю сейчас о фильме ВВС, который был относительно нейтрален) по мнению ЦИК, оказывается, аналитика. Она совершенно случайно перед выборами была востребована именно в таком количестве.Алина Фурсенко: Если из 100% времени на телеканалах, отведенных кандидатам занял Путин, то как распределилось время , отведенное остальным?Владимир Слатинов: На втором месте расположился Прохоров, что опять же говорит о его лояльности власти, потом Зюганов, чуть меньше Жириновский и на последнем месте Миронов.Алина Фурсенко: Что совпадает с результатами выборов в Москве?Владимир Слатинов: Сюда же мы добавляем проблемы с билбордами, с  листовками. Есть такое понятие в политологии «политическая машина», это совокупность структур, которые по идее должны действовать самостоятельно, друг от друга независимо, но они в рамках авторитарного режима объединены под  единую цель. То есть администрация, избирком, правоохранительные органы, прокуратура, которые объединены целью: обеспечить победу нужного кандидата. Второй тезис – никакого равенства между кандидатами на самом деле не было, в этом отношении тезис Владимира Владимировича о честной борьбе пусть остается на его совести. И, наконец, третье – в нашей стране избирком – это часть вертикали власти и политической машины.Власть в этом году после Болотной и Сахарова пошла на определенные уступки, чтобы придать легитимность своему будущему триумфу - она пошла на установку веб-камер, наблюдатели на этих выборах по сравнению с думскими практически не удалялись, были единичные случае.Но особенно в крупных городах появился другой феномен – организованное голосование. Я думаю, что мы обогатили мировую практику избирательных кампаний – например, голосование трудовыми коллективами. Собственники стали такими щедрыми, что решили пойти навстречу нашим гражданам и арендовали десятки автобусов, некоторые из которых были с номерами других регионов.Алина Фурсенко: А что касается каруселей, были ли они, по вашему мнению?Владимир Слатинов: Конечно, есть конкретные примеров. Например, Ксения Собчак просто поймала за руку, даже Тина Канделаки в этот раз что-то выявила. Для Чурова, конечно, это не аргумент.Алина Фурсенко: А что с ситуацией с открепительными удостоверениями? Уже в субботу открепительные на многих участках было невозможно получить – к этому времени их уже разобрали.Владимир Слатинов: Их было выдано рекордное количество. В Воронеже, Москве и Подмосковье это были рекордные цифры, в разы превышающие то, что было на предыдущих выборах.Если обобщить все сказанное, эти выборы нечестные и несправедливые. В легитимности 2 аспекта – формально-юридический и социально-психологический. Важно ощущение справедливости этого. Прохоров в этом смысле изящно выразился, сказал, что выборы были нечестными, несвободными, но легитимными. Но легитимными для этой системы.  В какой-то степени  это были не выборы, а плебисцит о доверии власти Путину, потому что он не имел реальных соперников. Все, кто участвовал в выборах были все равно, что борцы первой лиги, которые встречаются с представителем высшей. Хотя эти люди и авторитетны. Оппозиция не объединилась и не выдвинула одного кандидата, а могла бы,  от эсеров и КПРФ выдвинуть, например, Оксану Дмитриеву или кого-то из коммунистов. Но они этого не сделали, поэтому в какой-то степени получился товарищеский матч. И надо сказать, что гигантскими личными усилиями, а также усилиями всей государственной машины и государственной пропаганды Путину удалось убедить общество в том, что эту систему сейчас менять нельзя, что она имеет право на жизнь дальше, пусть и с некоторыми изменениями. Если упростить то, что произошло – Путин вышел и сказал: «Ребята, я создал некий социальный, политический и экономический порядок, вытащил страну из пучины 90-х». Общество воспринимает Путина именно как творца порядка и человека, который вытащил, но с моей точки зрения он просто оседлал волну и когда-нибудь история скажет свое слово, но тем не менее.«Этот порядок не очень хорош- говорит Владимир Владимирович, - все, что в нем хорошо – это моя заслуга, все, что не очень хорошо – не знаю, чья». Это вообще-то забавно. Непонятно из-за кого коррупция, непонятно – неэффективность власти, непонятно  - высокомерие  бюрократии. Непонятно кто. «Но все, что хорошо – моя заслуга. Мы не сделали ни одной фундаментальной ошибки» - говорит он. И поэтому «если вы сейчас этот порядок отвергнете в лучшем случае на вас свалится весь этот ужас 90-х, а в худшем – вообще 1917-й год». И мы видим, как это грандиозно обыгрывалось государственным агитпропом, начиная от «Белой гвардии», которую показали накануне выборов и заканчивая более тонкими фильмами на НТВ о февральской революции. Идея проста: есть отец нации, который скроил некий порядок и уход этого отца нации обрушит этот порядок с непредсказуемыми последствиями, и большинство общества ответила «нет». Я не думаю, что это ответило 65%, экзитполы давали 58-59%. Большинство общества  это приняло, городской средний класс – не принял. Причем, чем более развитым является регион, тем меньше там голосов за Путина и больше за Прохорова. Причем, даже по Черноземью, в Белгороде, не смотря на очень жесткий авторитарный режим Савченко, уже 4 декабря были очень скромные результаты у Единой России, и сейчас результат Путина существенно ниже, чем, например, в соседнем Курске. Работает закономерность: динамичное развитие этого региона привело к появлению большой прослойки среднего класса, а средний класс более критичен к власти. В Москве же Путин не набрал и 50%,второй результат у Прохорова.Алина Фурсенко: С итогами выборов ясно, но будущее все-таки не определено, что будет с Болотной площадью, то есть с теми людьми, что выходили на нее, проспект Сахарова, а сейчас вот вышли на Пушкинскую площадь. Какое у них будущее?Владимир Слатинов: Хорошее будущее (смеется).Алина Фурсенко: Я о том, что многие корреспонденты отмечают, что это уже не те радостные люди, что с цветами и белыми лентами стояли на Болотной. Люди поникли.Владимир Слатинов: Естественно. Определенный удар нанесен. Я прогнозировал, что Путин наберет 55%, но 4 марта я понял, что власть уже оседлала волну, она понимала, что она выигрывает, я вдруг поймал себя на мысли, что она захочет выиграть очень убедительно. Для этого есть возможности и механизмы. Вот, например, удивительная Тамбовская область. Результаты опросов и результаты подсчетов там вообще не имеют отношения друг к другу. Например, рейтинг Единой России был около 30%, но результат подсчета голосов  - более 60%. Чудесные национальные республики, где на Кавказе результат за 90%, в остальных за 80%. Таким образом, это было сделано для убедительной победы и в том числе для того, чтобы деморализовать Болотную. Это стало определенным ударом, но это власть сделала зря: у значительной части общества возникла мысль о том, что это нереальные цифры. Цифра 55-57% выглядела бы более адекватной.Что касается рассерженных горожан. Определенный шок есть, но абсолютной деморализации нет. Мы это вчера увидели на Пушкинской площади, 20 тысяч там было точно, и если полиция называет 14, то можно прибавить как минимум половину. Это говорит о том, что даже после такого психологического удара средний класс не успокоится. Россия разбужена, она проснулась и не заснет.Алина Фурсенко: Михаил Прохоров давно уже говорит о сознании партии, возможно ли, что нынешние несистемники смогут войти в нее и работать в одном направлении, а не оставаться лидерами разрозненных движений?Владимир Слатинов: Власть, как обычно, делает интересные вещи, нужно отдать ей должное. Она услышала Болотную и открыто об этом заявила. Результатом этого стала политическая реформа, но она как обычно очень изощренная. Во всяком случае, мы видим 3 основных позиции. Первая – снижение количества подписей для выдвижения в президенты, вторая – свободное партийное строительство. Законопроект достаточно либерален, но, по мнению Григория Голосова, даже при этом власть сможет препятствовать регистрации даже по новым правилам. И интересно то, что если для регистрации партии нужно было 45 тысяч человек, то теперь достаточно 500. То есть маятник качнуло настолько, что вылетела стенка часов.Алина Фурсенко: То есть власть хочет добиться того, чтобы появилось множество мелких партий, вроде партии Любителей Пива, которые расколют оппозицию?Владимир Слатинов: Да, в 1995 году был даже блок Тихонов-Туполев-Тихонов. Кто эти Тихоновы уже никто не помнит. Бюллетень состоял из 43 пунктов и был похож на простыню, но уже в 1999 году пунктов было около 20, а в Думу попало менее дюжины партий, наиболее внятные. Этого не надо бояться. Это закручивание гаек на основании того, что было слишком много мелких партий – неправда, не было уже в начале нулевых много мелких. Они на само деле искусственно выжгли партийную поляну. Чтобы делать абсолютно контролируемую партийную систему. Но теперь гайка сознательно раскручивается настолько, что партий будет, надеюсь, не 43, но партий 15, думаю, появится. И, конечно, оппозиционный сегмент начнет дробиться. КПРФ начнет терять, Справедливая Россия – тоже, тоже самое на либеральном фланге. Очевидно, что появится партия Прохорова, Кудрина, Титова, ПарНаС, останется Яблоко, которое ни с кем не хочет объединяться. Страшного, казалось бы, ничего, если разрешить на думских выборах блоки. Допустим, Удальцов регистрирует Левый фронт и это партия, а на выборах он кооперируется с КПРФ. Но власть поступает очень хитро, она говорит «нет». То есть вводятся меры, которые раскалывают оппозиционный сегмент, но не разрешаются блоки и при этом следующие выборы в Думу  - 225 списочных округов. Но только крупные партии смогут 225 списков выдвинуть. А партия власти, как мне кажется, будет подвергнута какому-то ребрендингу.Либеральные партии, которые, скорее всего, не добьются блоков, должны будут объединиться. Прохоров, Кудрин, Рыжков, Немцов находятся в одной системе координат. Программы Прохорова и Явлинского вообще похожи. Дальше – амбиции вождей. Навальный – дело другое, это кошка, которая гуляет сама по себе с потенциалом политика национального масштаба, я шучу о том, что было бы логично, если бы впоследствии Удальцов возглавил КПРФ, а Навальный, с его национал-либеральными взглядами – ЛДПР. Но это шутка.Алина Фурсенко: Кстати, на фигуре Навального стоит остановиться, вопрос такой: почему на федеральных каналах может появляться Удальцов, Яшин, но Навальный никогда? Власть настолько его боится?Владимир Слатинов: Действительно, Навального власть очень боится, все мы знаем о закрытии программы «Госдеп» на МТV из-за того, что в следующей передаче должен был участвовать Алексей. Путин имеет специфическую черту, помним ситуацию, где он якобы не знал, как зовут Юрия Шевчука. Про Навального его уже спрашивали дважды, и оба раза он не называл фамилию, это означает только одно – что власть очень серьезно боится. Это его умеренная национал-либеральная риторика и антикоррупционная деятельность собирает очень много поклонников. Он не боится обсуждать национальные проблемы миграции, мультикультурности. Если Прохоров, лояльный Кремлю, стал политиком национального уровня, только пройдя избирательную кампанию, то Навальный уже сделал это без эфиров на Первом канале.Алина Фурсенко: Что можете сказать о поведении кандидатов в президенты после победы Путина?Владимир Слатинов: Владимир Вольфович критиковал существующую власть намного жестче всех остальных, но после его звонка нынешнему премьеру, стало понятно, что это очередной спектакль, он отыграл роль. Сергей Миронов просто говорил с премьером так, что его реплики в интервью о том, что он «единственная альтернатива Кремлю» выглядят смешно. Зюганов принял радикальный вариант, сказав, что выборы были не легитимными, а Прохоров занял промежуточную позицию. Прохоров – политик, лояльный Кремлю, но не управляемый им. Ситуация с Правым делом это доказала. Он говорит о том, что принимает правила игры этой системы и от Путина едет на Пушкинскую.Алина Фурсенко: Что скажете о новой риторике Путина? Многие отмечают, что на стала жестче.Владимир Слатинов: Путинское большинство, которое, правда, составляет уже не 2 трети а почти 50%  это в большинстве своем патерналистский электорат, из общего электората «отвалился» средний класс  - он уже отрезанный ломоть. Для этой части общества Путин не приемлем в принципе. Спусковым крючком стало 24 сентября – день рокировки. Путинский штаб стал работать на патерналистские слои: «мы рабочие, а они бездельники и бандероги». Контент: якобы классовое противостояние рабочих и «интернетовских хомячков», антизападничество, синдром осажденной крепости, лихие 90-е. Есть мы, государственники, а все остальные толи бандерлоги, толи агенты госдепа. И эта риторика сыграла роль. Ужасно, если она останется. Забавна эта мысль со слезами на глазах о том, что они хотят узурпировать власть от человека, который уже 12 лет у власти и избран еще на 6. Это ничего, кроме улыбки не вызывает.