Беглов стремится получить контроль над важнейшими в городе процессами – например, при его поддержке уничтожили и обанкротили «Метрострой», создав взамен компанию «Метрострой Северной Столицы», но ситуацию со строительством метро это не улучшило. К аналогичному результату привела и «мусорная реформа» - созданного Смольным регоператора НЭО с января засыпают жалобами на плохую работу и нарушения, но губернатору важнее было не дать заработать никому, кроме аффилированных с ним бизнесменов, а не обеспечить петербуржцам чистые дворы и мусоропроводы.
Не обошло Беглова и подозрение в укреплении позиций азербайджанской диаспоры в Петербурге – уроженец Баку знаком со многими ее представителями в бизнес-среде Северной столицы. А склонность губернатора к «кумовству» перестала быть секретом после появления в прессе свидетельств работы братьев Захватовых. Не имеющие никакой официальной должности в губернаторском аппарате сыновья давнего друга Беглова развернули свой маленький бизнес на доступе к губернаторскому «телу» - согласно материалам «ЭГ», за отдельную плату можно было передать градоначальнику записку, попасть на личный прием или побывать на неформальном мероприятии с возможностью поговорить с Бегловым.
Не удивительно, что и петербургский парламент, всегда гордившийся независимостью от исполнительной власти, при Беглове превратился в очередную «бригаду» Смольного, обеспечивающую узаконивание сомнительных инициатив, направленных на благо определенных «уважаемых» людей. Так, в ускоренном режиме приняли очень выгодный застройщикам закон о КРТ, который сразу же после первого чтения назвали потенциально проблемным и угрожающим имущественным правам горожан.
Петербуржцы справедливо заметили, что закон направлен на «отжимание» их квартир в благополучных и близких к центру районах, но сам Беглов даже не счел нужным объясниться с петербуржцами и рассказать им о сути новой программы – вероятно, «авторитетный» губернатор считает разговор с жителями города ниже своего достоинства. Скорее всего, он просто боится новых насмешек из-за своей беспомощности в любой дискуссии и бесполезности в части защиты прав горожан.